Джон О`Фаррелл - Мужчина, который забыл свою жену

Ознакомительный фрагмент

— Понятия не имею. Но кроссворды и прочие судоку в книжечке Бернарда я в состоянии решить. Не лучше мне самому поговорить?

— Он умеет решать несложные судоку. Это ничем не поможет?

Вероятно, в редакции не нашлось свободных людей, чтобы послать в больницу, но они сказали, что могли бы опубликовать материал, если мы пришлем подробный рассказ, приложив самое свежеё фото. На следующий день в газете появился огромный разворот, озаглавленный: «Кто этот таинственный незнакомец?» И фотография ухоженного молодого человека рядом с Пиппой Мидлтон на благотворительном матче в поло. Я дважды пролистал газету, но не нашёл ни слова о себе. Оказалось, что они вообще-то собирались разместить мою историю, но потом раскопали новость про загадочного спутника невесты принца Уильяма, и редактор сказал, что в одном номере поставить двух «таинственных незнакомцев» — это слишком. Журналист, который с нами разговаривал, успел уйти в отпуск, поэтому работу над потенциальным материалом поручили другому репортёру «Скажите, — начала она, — вы ведь выдающийся пианист или типа того?»

Меня мучила бессонница, и порой ночью я пробирался в комнату отдыха, откуда открывался роскошный вид на Лондон. На четвёртую ночь, любуясь миллионами огоньков огромного города, я внезапно со всей очевидностью осознал: это вовсё не временное помрачение рассудка, это теперь и есть моя жизнь. Кто-то вызвал дежурных проверить, что за странные звуки доносятся с десятого этажа, — очень быстро обнаружили меня, колотящегося головой о прочное стекло.

— Эй, парень, хватит! Окно разобьешь!

Иногда я смотрел телевизор. В один из таких «сеансов» наткнулся на «Мистера и Миссис», которую модифицировали, пригласив туда всяких знаменитостей и их очаровательных супругов. Эта программа стала для меня чем-то вроде наркотика. Я восторгался, сколько всего эти люди помнят друг о друге, хохотал над каждым супружеским faux pas[2] и наслаждался их дружественными отношениями.

— А, вот ты где! — Пронзительно-гнусавый визг Бернарда ни с чем не спутаешь. Явился ровно за секунду до начала второй части программы. — Слушай, я тут прикупил пару книжечек для тебя в киоске внизу. «Как улучшить память всего за пятнадцать минут в день». И почему мы не подумали об этом с самого начала!

— Это очень любезно с твоей стороны, Бернард, но, полагаю, книга полезна скорее страдающим обычной забывчивостью, а у меня ретроградная амнезия.

— Но разница только в степени, разве нет?

— Э-э, нет.

— Поверь, я знаю, каково тебе; я и сам никогда не помню, куда положил ключи.

— А у меня вообще-то нет такой проблемы. Я помню каждый свой шаг с момента появления в больнице. Но не могу восстановить ни одного мига из всей предыдущей жизни.

— Да, да, я понимаю, о чём ты. Тебе, возможно, понадобится больше чем пятнадцать минут в день, — уступил он, раскрывая книгу наугад. — «Когда вы знакомитесь с человеком, постарайтесь произнести его имя вслух, чтобы запечатлеть в памяти. То есть вместо обычного «привет» произнесите: «Привет, Саймон»». Слушай, почему бы не попробовать для начала хотя бы это!

— Да, но, видишь ли, маловероятно, чтобы это помогло разблокировать память о первых сорока годах моей жизни…

— С ножницами та же история. Никогда не знаю, где я их оставил. Иногда кажется, что они специально от меня прячутся! О-о, вот это классно: «Если вам сложно запомнить номер телефона, попробуйте ассоциации. Например, номер 2012 1066 легко запомнить, просто сообразив, что это Олимпиада в Лондоне и битва при Гастингсе».

— Отлично. Если мне придётся запоминать именно этот номер, я так и поступлю.

— Вот видишь! — Бернард откровенно ликовал от своей полезности. — И всего пятнадцать минут в день. Что это идёт? О-о, «всё звёзды в «Мистере и миссис»! Не отказался бы попасть в эту программу. Ну, в смысле, будь я знаменитым… и женатым.

Как-то раз, когда моё любимоё телешоу закончилось и я объявил, что отправляюсь спать, Бернард подскочил, чтобы «составить мне компанию», при этом триумфально размахивая книжкой, которую купил в вестибюле. Он решил, что спусковым крючком для пробуждения моей памяти может стать произнесение вслух всех мужских имён. Тут-то и пригодится толстенный том под названием «Придумайте имя своему малышу». С одной стороны, мне захотелось в ужасе сбежать, но с другой — Бернард, в своей исключительной бесполезности, был всё же единственным, кто пытался мне помочь.

В процессе чтения со всей очевидностью выяснилось, что «Придумайте имя своему малышу» никогда не станет выдающейся аудиокнигой. Великое множество персонажей, но ни один из них не разработан толком. «Аарон», к примеру, появляется в самом начале, но впоследствии мы ничего о нём не слышим. Та же история с «Абдуллой» — никаких ассоциаций, да и с чего бы вдруг родители наградили меня подобным имечком.

— Ты уверен, что полезно просто так лежать? — волновался Бернард. — Это не мешает сосредоточиться, а?

— Никоим образом. Я прикрыл глаза, чтобы меня ничто не отвлекало…

Проснулся я на медитативной декламации: «Фрэнсис? Фрэнк? Фрэнки? Франклин?» Бернард читал, похоже, несколько часов, но произносил каждое имя всё с таким же удовольствием и оптимизмом. А мне приснился уже знакомый сон: моментальный кадр — я смеюсь вместе с какой-то женщиной. Лица её и имени не помню, но она любит меня, а я люблю её. Ощущение чистого счастья, единственное цветное пятно в чёрно-белом мире, — и кошмарное пробуждение в абсолютном вакууме моего нынешнего существования. Не знаю, причиной ли тому увлекательное повествование из книжки Бернарда, но я позволил себе погрузиться в депрессию.

— Гэбриэл? Гаэл? Гэлвин? Ганеша?

— Хм, — заинтересовался я. — Вроде бы я не похож на Ганешу. Для начала, у меня нет четырёх рук и слоновьей головы.

Видимо, следовало попросить его прерваться; в конце концов, меня ведь могли утомить несколько часов интенсивной концентрации.

— Гаррет? Гарфилд? Гаррисон? (Со стороны поста дежурной медсестры донесся звук зуммера.) Гарт? Гарвин? Гэри?

И тут случилось неожиданное. Услышав слово «Гэри», я пробормотал: «07700…»

— Что это было? — насторожился Бернард.

— Не знаю. — Я сел в кровати. — Это само вырвалось, когда ты сказал «Гэри».

— Это ты? Твое имя? Ты что, Гэри!

— Не думаю… А ну-ка, повтори.

— Гэри!

— 07700… — Там точно было продолжение. — 900…913.

Это напоминало непроизвольный спазм. Никакого контекста, ни малейшего смысла — просто цифры естественным образом ассоциировались с именем.

— Это номер телефона! — воскликнул Бернард, торопливо записывая.

— Да, но чей?

Бернард посмотрел на меня как на полного идиота.

— Полагаю, кого-то по имени Гэри. Интересно, кто он такой?

Мы обнаружили фрагмент ДНК моей предыдущей жизни. Бернарду удалось отыскать путь в самые удалённые районы. Я был настроен скептически, а он доказал, что я ошибаюсь. Следовало, вероятно, поблагодарить его за упорство и предприимчивость, но именно эти качества заставили его потянуться за мобильным телефоном.

— Что ты делаешь? — заорал я, увидев, как он набирает номер.

— Звоню Гэри. Там в конце было 913?

— Не смей! Я не готов! Мы должны поговорить с врачом! Ты не имеешь права использовать…

— Есть соединение, держи! — И он сунул мне трубку.

Очень медленно я поднес телефон к уху.

— Не отвечают. Наверное, просто случайный набор цифр. Как я вообще мог тебя послушаться…

Тихое пощелкивание в трубке. И вот он, первый звук, донесшийся до спасательной команды после целой недели разбора завалов.

— Алло? — Мужской голос, слегка искаженный слабым электронным сигналом.

— Э-э… алло? Это… случайно не Гэри?

— Да. Воган! Это ты? Куда ты, чёрт побери, пропал? Словно исчез с лица земли!

В приступе паники я нажал на красную кнопку и швырнул телефон обратно Бернарду.

— Ну как, узнал голос?

— Нет. Я… возможно, это случайное совпадение, — пробормотал я, запинаясь.

Но незнакомец перезвонил. И вскоре они с Бернардом оживлённо болтали обо мне.

— Уже нет, — заявил Бернард. — Думаю, теперь я его самый близкий друг.

Глава 3

Гэри обнимал меня сердечно и крепко, а я с трудом терпел этот плотный физический контакт, словно подросток, которого тискает любящая тётушка на Рождество.

— Воган! Я так за тебя волновался. Как же я люблю тебя, парень!

— Любишь? — оцепенел я. — Так я что, твой… Мы что, гомосексуалисты!

Сердечное объятие мгновенно прервалось, и Гэри испуганно покосился на Бернарда.

— Нет, я не так тебя люблю. А как брата, ну, ты понимаешь…

— Ты мой брат?

— Нет, не в буквальном смысле. Я имею в виду, мы с тобой как братья, ты и я. Йа-ба-даба-ду!